Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]
— Не тронь его, — зашипела она и послала в хрипящего воина сгусток жизненной силы. — Сколько раз можно тебе говорить, чтобы заканчивал умирать, воин-странник, — крикнула она и переключила внимание на «бога». — Выходи… женишок, сразимся.
— Я бы предпочел сразить с тобой в другом месте, — усмехнулся Благомил. — Тело твое обнаженное так и стоит перед глазами.
— Он тронул тебя? — крикнул Радмир.
— Трогал, — пожаловалась девушка. — Но честь девичью сберегла.
— Благодаря мне, — усмехнулся самозваный, спускаясь вниз, — но целовала жарко.
— Тварь, — прошипел воин, наступая на «бога», но девушка откинула его назад.
— Не вмешивайся, у меня с этим… богом свой счет. Тебя ждут другие твари.
Потом закрыла Благомила в невидимый захват и подбежала к Радмиру. Крепко обняла, прижалась к открытым ей навстречу губам и прошептала:
— Я так скучала по тебе, любый мой.
— Не забывал о тебе ни на минуту, солнышко мое ясное, — ответил он.
Не сговариваясь они отпрянули друг от друга и вовремя, Благомил как раз сломал захват чародейки и вновь взметнул руку. Она успела откинуть «бога», давая возможность воину снова вскочить на Дымка и вернуться в бой. Вот бы еще змейку сюда, подумала чародейка. И будто откликаясь не ее желание, у ног раздалось шипение. Нашла, улыбнулась девушка и протянула руку, в которую лег меч, приветствуя знакомой прохладой.
— Хочешь сразиться на этом? — усмехнулся Благомил, кивнув на меч.
— И на этом тоже, — ответила она.
Благомил поднял руку, и с его пальцев сорвалось голубоватое свечение, в мгновение охватившее Белаву, лишая возможности двигаться. Потом подошел к ней, взял двумя пальцами за подбородок.
— За этот поцелуй ты будешь наказана, — зло сказал он.
— Я вся уже плачу от страха, — нагло ответила девушка, поглощая сдерживающее заклинание.
Она размахнулась и ударила его в челюсть самым не волшебным образом. Мужчина отлетел, ошеломленно глядя на нее. Он вскочил, взмахнул руками, формируя воздушные вихри. Девушка наступала на него, легко отмахиваясь и распуская вихри, потом окуталась огнем.
— Ты хотел силу демонов? Лови, — и струя пламени полетела в Благомила, еле успевшего закрыться силовым щитом.
Пламя разбивалось о щит, расходясь в разные стороны огненными ручьями. Но сила была велика, и Благомил с трудом сдерживал ее. Когда поток огня утих, Белава стояла перед «богом», недвусмысленно приставила острие меча к его горлу.
— Выбирай, проткну сразу или подеремся? — сказала она, кляня себя за то, что не может убить безоружного. Впрочем, его оружие волшба… но он уже слабей ее…
— Подеремся, — усмехнулся Благомил, и в его руке сверкнул клинок, сотворенный из белого пламени.
Он был более сильным и опытным поединщиком, и вскоре Белава уже задыхалась, отбивая его выпады.
— Что она творит? — возмущенно закричал, наблюдавший за ними Милятин. — Она ведь могла уже добить его!
— Девчонка, — зло сплюнул Дарей. — Ветряная мельница. Вот только пусть выберется из всего этого и выпорю, теперь уж точно!
— Не ругайте девочку, — спокойно заговорил Вералон. — Она еще не проиграла. Если сменит облик, он ее не пробьет.
Словно услышав слава альва, Белава напряглась, откинула от себя Благомила, задрала голову к верху и завыла. Голос ее становился все грубей, превращаясь в звериный рык. Остановились оборотни, обернулись к ней и взвыли, признавая, что появился более сильный и опасный зверь. Волки поджали уши и попятились от наступавших на них ратников, Зверь был на стороне людей, а сильных надо слушать. «Бог» некоторое время смотрел на рыжее чудовище, превышавшее в росте его несостоявшуюся богиню чуть ли не в два раза. В лапах Зверя появился второй меч, огненный, и на Благомила посыпался град ударов. Он начал отступать, пропуская удары. Вскрикнул, когда огненный меч превратился в плеть и ударил его, рассекая и обжигая щеку. Все заклинания мужчины легко поглощались Зверем, и он вдруг с ужасом понял, что проиграл. Он сделал последний отчаянный взмах, отправляя в Зверя силу своего мира. Белава покачнулась, замотала головой, пытаясь отмахнуться от кружащих, будто мухи, черных бликов, все сильней обвивавших ее горло, захрипела, давая Благомилу возможность занести меч, который влетел в грудь Зверя, с хрустом разрывая плоть. Откуда-то сзади раздался многоголосый крик. Чудище заскулило, зажимая рану, упало на колени, все больше склоняясь к земле, и «бог» вновь занес меч, готовясь отрубить Зверю голову.
— Надо было сразу тебя убить, — сказал он. — Проклятое одиночество…
— Надо, — прорычал Зверь и вскочил на ноги, хватая Благомила за горло когтистой лапой.
Рана в груди почти затянулась. Меч иномирного захватчика полетел на землю. Он побагровел, хватая ртом воздух, а Зверь все ближе склонял к нему голову.
— Дай я тебя поцелую, — горячее дыхание опалило Благомила.
Чудище приблизило свою пасть с огромными клыками, и мужчина закричал, уворачиваясь. Он попытался вывернуться, оттолкнуть Зверя, но тот лишь глухо зарычал.
— Поменялись местами, да, не драгоценный мой? — в изумрудных глаза Белавы-Зверя плескалась насмешка. — Тебе теперь тоже не хочется целоваться?
Ответить Благомил не успел, чувствуя, как клыки чудища впиваются в его лицо, но главное, вся накопленная за столько лет сила уходила из него, выпиваемая Белавой. Она не могла принять в себя то, что забирала, потому что был предел и ее возможностям, потому сила, проходя через Зверя, уходила в небо, концентрируясь там. Первые разряды ударили, когда она оторвалась от истерзанного мужчины. Зверь, не разрывая связи с силой своего рода, направил силовые всполохи в гущу перевертышей, испепеляя их и уничтожая всякий след от тварей. Потом повернулся к лежащему Благомилу.
— Потерпи, — прорычало существо и залечило раны несостоявшегося бога.
— Почему? — хрипло спросил он.
— Добрая я, — рыкнул Зверь и направилась на помощь отбивающимся семиреченцам.
Благомил схватил меч, и кинулся на нее.
— Белава сзади! — крикнул, скачущий к ним Радмир.
Дымка перелетел через Зверя и забил копытами, нависая над мужчиной, лишенным силы, отгоняя его. Воин спрыгнул со своего жеребца и встал перед ним, поднимая свой меч.
— Я так давно хотел это сделать, — сказал он.
— Ты готов биться за это чудовище? — спросил Благомил.
Воин-странник бросил, наполненный нежностью взгляд, на рыжего Зверя и ответил:
— Мое рыжее солнышко всегда красавица, — и мечи запели свою смертельную песню.
Чудище довольно заурчало и, уже не оглядываясь, бросилось на выручку остальным. Оно добежало до перевертышей, чуть не доведя до икоты одного из витязей рыком:
